Впервые о нем я услышала лет так 15 назад, а именно от одной очень образованной подруги семьи, которая жадно глотала книжки после работы, при этом была с определенным шиком, хоть и впадала в истерики. "Жизнь насекомых - это что-то<...>смотреть на мир глазами муравья или мухи,- говорила она, - и как это все описано, ничего подобного я не читала!!!"
Как-то мне довелось читать книгу "Числа", идея была прекрасна, но не нова. Великого потрясения не случилось. (Мне кажется что мы все, что-то вкладываем в числа, гадаем на числа, полагаемся на них. Плюсуем и минусуем, ждем четной или нечетной минуты и тд)
Дальше была "Чапаев и Пустота", честно, несколько трудна для восприятия неподготовленному читателю, но некоторые моменты ты прокручиваешь не по разу, чтобы поймать эстетику соединения слов и смыслов, так сказать.
И вот, пожалуй, только "ОмонРА", впервые тронул глубоко, а именно эпизод, когда герой повести, который мечтал стать космонавтом, оказывается в космическом корабле, и понимает, он - "заключенный в поезде, идущем по кругу, с которого ему не сойти никогда". С завистью смотрит вниз на Землю, где простые крестьяне, работают в простом поле и имеют свои "простые" радости. МЕЧТЫvsРЕАЛЬНОСТЬ
GenerationП : Отдельные перлы требуют детального погружения, так сказать, в материал. Суть истории в том, что человек, обнаружив себя в "новой России", находит единственный способ для заработка - написание рекламных кампаний для ввозимых импортных товаров в Россию: гуччи, гэп, мальборо, кола, спрайт...
(из понравившегося):
"Сценарий для "Гуччи" был намного короче:
В кадре - дверь деревенского сортира. Жужжат мухи. Дверь медленно открывается, и мы видим сидящего над дырой худенького мужичка с похмельным лицом, украшенным усиками подковой. На экране титр: "Литературный обозреватель Павел Бисинский". Мужичок поднимает взгляд в камеру и, как бы продолжая давно начатую беседу, говорит:
- Спор о том, является ли Россия частью Европы, очень стар. В принципе настоящий профессионал без труда может сказать, что думал по этому поводу Пушкин в любой период своей жизни, с точностью до нескольких месяцев. Например, в 1833 году в письме князю Вяземскому он писал...
В этот момент раздается громкий треск, доски под мужичком подламываются, и он обрушивается в яму. Слышен громкий всплеск. Камера наезжает на яму, одновременно поднимаясь (модель движения камеры - облет "Титаника"), и показывает сверху поверхность темной жижи. Из нее выныривает голова обозревателя, которая поднимает глаза и продолжает прерванную погружением фразу:
- Возможно, истоки надо искать в разделе церквей. Крылов не зря говорил Чаадаеву: "Посмотришь иногда по сторонам, и кажется, что живешь не в Европе, а просто в каком-то..."
Что-то сильно дергает обозревателя вниз, и он с бульканьем уходит на дно. Наступает тишина, нарушаемая только гудением мух. Голос за кадром:
GUCCI FOR MEN
Будь европейцем. Пахни лучше."
Примерно так: русский интеллигент ... на деревянном "очке" :D
Частная жизнь писателя скрыта, так и неясно, живет ли он в Чертаново, светит ли лазерной указкой во дворе на прохожих, уехал ли за просветлением в Азию или живет невРоссии (возможно, в Германии). Долецкая считает себя причастной к метаморфозам ВО и написанию именно столь нетипично романтической истории "Священная книга оборотня". Пишет, что напились и нагулялись после подготовки материала для Vogue. Ей и только ей он раскрылся :)
Писатель намеренно не ведет публичную жизнь, избегает любого контакта с прессой, а может наполняет пространство вокруг себя мистицизмом ?
А что сплетницы ?
Источник: http://pelevin.nov.ру
Виктор Олегович
18:46, 16 июля 2018
Автор: ModernPrincess
Комменты 20
Импайр В. например, хорошая. из раннего Желтая стрела. Снафф очень крутая, про любовь) в аудиоформате есть, читает Чхонишвили, часов 8 там, моя любимая пожалуй
Самая любимая- "Чапаев и Пустота", она прошла проверку перечитыванием. Пока еще лежит айфак, мне понравилась, но еще не проверяла. Скоро сентябрь)
я его просто люблю,местами книги гениальны и шедевральны.
Диалектика переходного периода из ниоткуда в никуда- любимое. И Жизнь насекомых.
Читала многое у Пелевина, но как-то все мимо прошло. Помню, что неплохо, но не настолько, чтоб захотелось перечитать вновь.