Дэвид Берковиц, более известный как «Сын Сэма», — вполне типичный «среднестатистический» серийный убийца. Его можно даже считать относительно «нормальным» в сравнении с его собратьями по кровавому ремеслу, такими как, например, Джеффри Дамер, Эд Гейн или Боб Берделла, чьи леденящие душу преступления и ужасные наклонности заставляют нормального человека содрогаться от ужаса и отвращения. Однако «прославился» Берковиц ничуть не меньше, чем вызывающие ужас и омерзение некрофилы и каннибалы…

Берковиц охотился в основном за парочками, проводившими время в припаркованных автомобилях в уединенных местах. «Сын Сэма» терроризировал Нью-Йорк более года — с лета 1976 года, и полиция буквально сбилась с ног, разыскивая преступника, наводящего ужас на жителей города. Средства массовой информации, публикующие его письма, тоже внесли свою лепту в дело Берковица, подталкивая его к новым преступлениям и сея панику среди горожан.

Был создан оперативный штаб по розыску преступника под кодовым названием «Операция „Омега“»; в поисках маньяка участвовало 200 детективов, не говоря уже о том, что на поиск маньяка власти — и, соответственно, налогоплательщики — тратили почти 100 000 $ в день.

Берковиц стал известен в основном благодаря своим письмам, которые он отправлял полиции и в средства массовой информации.

В своих письмах он объяснял причины, по которым был вынужден отправляться на охоту на людей и убивать парочки в авто или случайных прохожих. И эти объяснения казались бредом сумасшедшего, измышлениями помутившегося рассудка… Соседская собака, генерал Джек Космо — эти создания больного разума приказывали ему убивать, направляли Берковица на «путь истинный»…

Что сделало его таким, что стало истинной причиной превращения одинокого и заброшенного всеми подростка в серийного убийцу, почему он писал такие странные послания, стало понятным только по прошествии долгого времени…

Рождение больного разума?

Дэвид Берковиц родился 1 июня 1953 года — и его мать, девятнадцатилетняя Бетти Брод ер, отдала его на усыновление. Дэвид был плодом незаконной любви, и молодая женщина была вынуждена отказаться от ребенка.

Мальчик был усыновлен бездетной супружеской парой — Натаном и Перл Берковиц. Семья жила в Бронксе, приемные родители души не чаяли в маленьком Дэвиде, он был их единственной отрадой.

Его родители вели довольно замкнутый образ жизни, предпочитая вечера в кругу семьи шумным развлечениям и активному отдыху, который так любят многие жители Нью-Йорка. Дэвид рос таким же ребенком — домашним, замкнутым, стремящимся к уединению.

С течением времени он начал остро ощущать свою отверженность, ему казалось, что его сторонятся, им пренебрегают. Он был приемным ребенком, его усыновили, и он считал, что все дело именно в этом. Точнее говоря, он внушил себе это, несмотря на то, что его родители обожали своего единственного сына.

Его отношения со сверстниками складывались не самым лучшим образом. Дэвид был намного выше и крупнее своих ровесников, к тому же нельзя сказать, что у него была располагающая к себе внешность. Вскоре он приобрел репутацию задиры и хулигана.

В школе его успехи были посредственными, ни один из предметов школьной программы не вызывал у него большого интереса, кроме разве что спортивных занятий. Он научился довольно прилично играть в бейсбол — чему в немалой степени способствовали и его «габариты», — и вскоре бейсбол стал его основным увлечением.

Его не оставляла мысль о том, что он был причиной смерти своей матери — Дэвид был уверен, что она умерла во время родов, дав ему жизнь. Чувство вины мучило его непрестанно, проявляясь в раздражительности, беспричинном гневе, оно требовало выхода — и позже исследовавшие его специалисты-психиатры пришли к выводу о том, что это было одной из причин его антисоциального и агрессивного поведения в детстве и подростковом возрасте.

Его все время тянуло к огню — символу разрушения. Болезненная тяга к огню проявлялась в хулиганских выходках — он поджигал пустующие дома, мусорные свалки. Непонятное ему самому напряжение, раздражение против окружающих требовало выхода — и он нашел его в поджогах. Он даже завел специальную тетрадь, где записывал, что он сделал, как и когда, «возвращаясь» таким образом к переживаемым в тот момент ощущениям…

Во время учебы в школе его отношения с противоположным полом не складывались, и в то время, когда его сверстники назначали свидания девушкам или организовывали шумные и веселые вечеринки, он оставался один, чувствуя себя неприкаянным и никому не нужным.

Очередной удар

В 1967 году его приемная мать Перл Берковиц умерла от рака груди. Ее смерть стала для Дэвида страшным ударом. Он чувствовал страшную пустоту внутри, как будто потерял какую-то часть себя. Одиночество страшным грузом давило на него, он не мог найти себе места от горя, считая смерть матери коварным замыслом каких-то неведомых сил, призванных погубить и его самого. Дьявольский заговор был задуман с целью разрушить его самого как личность…

У него началась тяжелая депрессия. И без того скромные успехи в школе сменились провалами в учебе. Его одиночество, отчужденность от окружающих только усугубляли положение дел.

Отец Дэвида по прошествии пяти лет после смерти Перл Берковиц женился вторично. Мачеха не особенно старалась наладить отношения с Дэвидом, и он отвечал ей взаимностью.

Вскоре он остался совсем один. «Молодожены» переехали во Флориду, оставив восемнадцатилетнего Дэвида одного в громадном городе. Он фактически оказался в полной изоляции — без семьи, родственников, без поддержки родных людей, и теперь ему приходилось полагаться во всем только на самого себя.

После отъезда отца с мачехой во Флориду Дэвид решил пойти служить в армию. Три тяжелых года в Корее не прошли бесследно для его психики — и, как позже отмечали проводившие психиатрическую экспертизу Берковица специалисты, служба в армии повлияла на него самым губительным образом.

Он пристрастился к алкоголю и наркотикам, «попробовал» секс с проституткой, в результате заполучив венерическое заболевание. Это был его первый сексуальный опыт, закончившийся таким печальным образом. Все это не могло не сформировать в нем совершенно особенное отношение к женщинам.

В армии он отрекся от веры своих предков — иудаизма, — приняв крещение и перейдя в христианство, и даже пытался проповедовать. Однако его метания, его попытки убежать от одиночества, найдя опору в вере, закончились самым плачевным образом. Отец осудил его, и их и без того непростые отношения стали еще более натянутыми.

Вернувшись после трех лет службы домой, в Нью-Йорк, Дэвид опять поселился в Бронксе и попытался найти свою родную мать. Он узнал, что она жива, — и действительно разыскал ее, и по прошествии стольких лет семья воссоединилась. Какое-то время Дэвид часто навещал мать, бывал в гостях у сестры, у которой к этому времени уже появилась своя семья. Однако вскоре визиты стали все более редкими, а потом прекратились вовсе.

Его мучила мысль о том, что он был нежеланным ребенком, что его родная мать отвергла его, отказавшись от него при рождении. Он жил в страшном одиночестве, чувствуя себя отвергнутым всеми, никому не нужным и заброшенным. Его стали одолевать болезненные фантазии, днем и ночью параноидальные видения преследовали его, не оставляя ни на минуту…

В ночь перед Рождеством 1975 года, чтобы успокоить демонов, захвативших власть над его душой и разумом, Берковиц напал на двух женщин с ножом. Одна из его жертв так и не была идентифицирована, другая, пятнадцатилетняя Мишель Форман, получила шесть ножевых ран. К счастью, ей удалось выжить…

Подручные дьявола

Вскоре после неудачных нападений Берковиц решает, что ему нужно более серьезное оружие, чем охотничий нож, и покупает револьвер 44 калибра.

Он переезжает из Бронкса в Йонкерс и поселяется в доме, принадлежащем тихой семейной паре. Бессонница, беспокойство и тревога одолевают Дэвида, и по ночам вой и лай соседских собак становится для него настоящей пыткой. Его расстроенная психика воспринимает эти звуки как послания от демонов, которые приказывают ему идти убивать. Позже он расскажет психиатрам, что в попытке успокоить демонов, терзающих его помутившийся рассудок, он последовал их командам. И начал делать то, чего они от него добивались, — убивать.

Тихая семейная пара владельцев дома, в котором поселился Берковиц, — Джек и Нэнн Кассара — с течением времени становятся в его глазах частью дьявольского заговора, направленного на то, чтобы погубить его. Он «присваивает» Джеку «звание» генерала — и тот превращается в генерала Джека Космо, главнокомандующего дьявольскими псами.

Через какое-то время Берковиц переезжает и поселяется в небольшой квартирке на Сосновой улице. Но спрятаться от демонов, контролирующих его разум, чувства, мысли и поступки, ему не удается… На новом месте его ждет еще более серьезное испытание — у его соседа Сэма Карра был черный лабрадор, который, как считал Дэвид, был инструментом в руках самого дьявола. Дэвид в конце концов застрелил собаку, но это не принесло ему облегчения. Демоны, вселившиеся в других воющих и лающих псов, не исчезли.

Сам Сэм Карр, как уверовал Берковиц, был во власти самого могущественного дьявола из всех существующих — возможно, самого Сатаны! И дьявольские подручные, воющие псы, ночью все так же не давали Дэвиду спать. Они выли и скрежетали зубами, требуя крови. Их послания были недвусмысленными — он должен идти убивать. И чтобы утолить их страшную жажду крови, он должен был убивать снова и снова…

«Я хотел только убивать…»

29 июля 1976 года Берковиц, вооруженный револьвером 44 калибра, нападает на двух подруг, сидевших в припаркованной машине возле дома одной из них. Донна Лория, 18 лет, умерла практически сразу же от огнестрельного ранения в шею. Джоди Валенте, 19 лет, получила ранение в бедро, она выжила и смогла дать полиции описание мужчины, стрелявшего в них.

Берковиц носил с собой оружие в бумажном пакете и делал, как правило, 5 выстрелов. Позже, во время следствия, Берковиц скажет, что он не хотел причинять вреда своим жертвам, он хотел только убивать…

Следующими объектами нападения Берковица стали Карл Денаро, 20 лет, и Розмари Кинан, 18 лет. Берковиц напал на них 23 октября 1976 года, когда парочка сидела в припаркованной машине Карла. Он опять стрелял 5 раз, но, к счастью для молодых людей, неудачно. Розмари не пострадала, а Карл получил легкое ранение.

Через месяц, 26 ноября 1976 года, он стрелял — снова пять раз — в двух подруг, возвращавшихся домой из кино после вечернего сеанса. Донна Де Мази, 16 лет, была ранена, но, к счастью, не тяжело. Ее подруга, Джоанна Ломино, 18 лет, получила тяжелое ранение и осталась парализованной на всю оставшуюся жизнь безо всякой надежды на выздоровление.

Полиция, обнаружившая поразительное сходство в двух вооруженных нападениях — 29 июля и 26 ноября, связала эти преступления воедино. Но расследование продвигалось медленно. Нападения, совершаемые без видимой причины в ночное время, когда разглядеть незнакомца довольно сложно, если не сказать невозможно, — трудности, с которыми столкнулись детективы, были очевидны, но от них ждали результата и родственники жертв, и безутешные родители, и власти, требующие раскрыть преступления как можно быстрее…

Следующими жертвами Берковица стали Кристине Фройнд, 26 лет, и ее жених Джон Дил, 30 лет. Они были обстреляны из револьвера незнакомым мужчиной, когда сидели в припаркованной автомашине. Нападение произошло 30 января 1977 года. Джон выжил, а Кристин, получившая тяжелое ранение в голову, скончалась в больнице.

8 марта 1977 года Берковиц застрелил на улице 19-летнюю студентку колледжа Барнарда Вирджинию Воскеричян. Это произошло в Куинсе, причем случилось это вечером — в половине восьмого, когда девушка, возвращаясь с занятий, обогнала на улице обычного прохожего. На ее беду прохожим был маньяк, вооруженный револьвером 44 калибра…

14 апреля 1977 года по распоряжению властей было создано специальное подразделение для поимки преступника, названного «Убийцей 44 калибра». Перед подразделением под названием «Операция „Омега“», в которое вошли 200 детективов, была поставлена задача — найти убийцу до тех пор, пока не появятся следующие жертвы…

17 апреля город был буквально потрясен сообщением о новом, двойном убийстве, совершенном неуловимым маньяком. Он опять стрелял через стекло автомобиля в молодых людей, сидящих в припаркованной автомашине. Валентина Суриани, 18 лет, была убита двумя выстрелами в голову и скончалась на месте, ее друг Александр Эсо, 20 лет, от полученных ранений в голову умер в больнице.

На месте убийства, которое произошло в Бронксе, Берковиц оставил письмо для полиции, подписанное «Сын Сэма». Оно было адресовано главе специального подразделения, занимающегося делом «Убийцы 44 калибра».

В конце апреля журналист, работающий в «New York Daily News», также получил письмо от неизвестного преступника, которое на следующий же день было опубликовано в газете. В письме странного содержания маньяк утверждал, что он обожает свою работу. А Сэм, которого он так хочет порадовать, не даст ему остановиться до тех пор, пока не напьется крови… Послание наводило на мысль о том, что писал его психически больной человек.

Сообщения об убийствах, репортажи с места преступлений, кричащие заголовки статей в газетах, странные послания маньяка — все это вызвало самую настоящую панику в городе. Горожане, не надеясь на защиту со стороны стражей порядка, организовывали добровольные дружины. Напуганные жители Нью-Йорка за малым чуть было не учинили суд Линча над бруклинским хулиганом, вооруженным револьвером крупного калибра, приняв его за неуловимого маньяка.

А нападения продолжались. 26 июня 1977 года убийца опять стрелял в молодых людей, сидевших в машине после окончания дискотеки. Джуди Плачидо, 17 лет, и Сальваторе Лупу, 20 лет, получили ранения, но выжили.

Последнее нападение

Нужно сказать, что средства массовой информации развили активную деятельность вокруг этих трагических событий. Стремясь заработать на новой сенсации, они еще до поимки неуловимого маньяка стали его фактическими соучастниками. Незадолго до наступления годовщины первого преступления Берковица в прессе появились предположения о том, что новое убийство произойдет именно в этот день. Такие безответственные высказывания на страницах газет выглядели прямым подстрекательством — тем более когда можно было с достаточной долей уверенностью предположить, что маньяк стремится к известности, упивается своей «славой», вниманием к своей персоне…

И вполне вероятно, что именно такого рода заявления подтолкнули преступника к еще одному убийству.

Такие предположения подтверждаются тем, что после ареста маньяка в его квартире было найдено множество газетных и журнальных вырезок, рассказывающих о его преступлениях и жертвах.

Накануне годовщины первого убийства Берковица полиция была приведена в полную готовность. День 29 июля, а затем и 30 июля 1977 года прошли спокойно. «Сын Сэма» никак не заявил о себе.

Но уже 31 июля 1977 года было совершено новое вооруженное нападение — опять на парочку молодых людей, опять в той же самой, узнаваемой манере, которая стала своего рода «визитной карточкой» «Сына Сэма».

Пара молодых людей, Бобби Виоланте, 20 лет, и Стейси Московиц, 20 лет, побывав на вечернем сеансе в кинотеатре в Бруклине, прогулялись вокруг парка и сели в машину. Маньяк стрелял в них через стекло автомобиля. Бобби после полученных ранений практически ослеп, а Стейси от ранений в голову скончалась в больнице.

Полиция, которая не смогла предотвратить преступление, заранее «предсказанное» прессой, задействовала все свои наличные силы и все возможности, чтобы наконец поймать преступника, запугавшего город.

Было проверено громадное количество владельцев крупнокалиберного оружия — более 20 тысяч человек, по делу проходило около 3 тысяч подозреваемых. Работая под массированным давлением со всех сторон днем и ночью, детективы прочесывали места возможного появления убийцы. Расследование осложнялось и тем, что свидетели и выжившие жертвы давали совершенно разное описание преступника…

На разных стадиях поиска преступника полиция привлекала к участию в расследовании даже нескольких телепатов. Один из них, очень известный в свое время американский телепат Ури Геллер, принял участие в поисках после последнего убийства 31 июля 1977 года. Его друг познакомил его с офицером полиции, который старался использовать любую возможность, чтобы только поймать ужасного маньяка.

В своей книге Геллер рассказал том, как поздно вечером они выехали на место последнего преступления «Сына Сэма» в безлюдное место под названием «Переулок любовников» возле моста Вернадано. Геллер, которому до того показали фотографии жертв убийцы — несчастных молодых девушек, был готов сделать все от него зависящее, чтобы помочь расследованию. На месте преступления он обошел все вдоль и поперек, сконцентрировался, стараясь как можно лучше «прочувствовать» произошедшее, а затем стал описывать офицеру полиции преступника и назвал место его проживания — Йонкерс.

Как он утверждал, впоследствии выяснилось, что данная им информация оказалась точной. Геллер также рассказал о том, что один из телепатов смог дать дополнительную информацию, которая вместе с его информацией о маньяке положила конец преступной деятельности «Сына Сэма».

По прошествии столь долгого времени трудно утверждать, благодаря чьим усилиям в первую очередь был пойман маньяк, охотившийся на парочки молодых людей. Видимо, усилия 200 детективов, задействованных в поимке преступника, не пропали даром, как и те средства, которые были затрачены на расследование.

В конце концов полиция смогла выйти на след преступника. Он был «вычислен» благодаря незначительному, на первый взгляд, обстоятельству. Полиция, проверявшая все автомобили, которые припарковывались и получали парковочные талоны в районе последнего преступления во время или незадолго до совершения нападения на Виоланте и Московиц, вышла на след Берковица. Эта улика, вместе с теми письмами, которые он писал Джеку и Нэнн Кассара, Сэму Карру, его военное прошлое, и еще ряд обстоятельств, раскрытых по ходу дела, привели полицию к главному подозреваемому.

При аресте Берковиц не стал запираться и признался в том, что он и есть разыскиваемый «Сын Сэма». При этом он утверждал, что приказы об убийстве отдавал его сосед Сэм Карр — через свою собаку. Но, как заявлял Берковиц, эта собака только выглядела собакой, а на самом деле это была совсем не собака, а существо, которое внушало ему мысль, куда ему нужно идти. И как только он получал такой сигнал, он шел убивать, но он не знал, кто станет его жертвой. Жертв он узнавал интуитивно…

Специалисты-психиатры, проводившие психиатрическую экспертизу Берковица, выдали заключение о возможности его участия в процедуре суда. Во время суда Берковиц не признал себя виновным. Суд, однако, посчитал все обвинения, выдвинутые против Берковица, доказанными и вынес обвинительный приговор. Дэвид Берковиц был приговорен к тюремному заключению и получил суммарный срок в 365 лет тюрьмы.

В 1979 году, во время беседы со спецагентом ФБР Робертом Ресслером, Берковиц признался, что истории с «Сыном Сэма» были им выдуманы. В случае поимки он надеялся таким способом убедить суд в своей невменяемости.

Берковиц рассказал о действительных причинах, которые толкали его на убийства, — гнев и раздражение против матери, отказавшейся от него при рождении, и его неудачи в отношениях с женщинами. Берковиц говорил о том, что убийства женщин действовали на него возбуждающе   в сексуальном плане.

Можно добавить, что в тюрьме в Аттике Берковиц проявил себя как образцовый заключенный. Он нашел утешение в вере и не только написал литературное «произведение» о своем обращении к Христу, но и стал проповедником христианства…