Который раз читаю интервью четы Макарских и послевкусие от прочитанного мягко говоря странное. Антон и Виктория оба талантливые, красивые, известные, долго мечтали о ребенке и наконец-то недавно стали родителями. Но создается впечатление, что Антон в семье деспот, его должны боготворить, слушать, преклоняться, восхищаться и не перечить...даже как-то жалко Викторию.

Выдержки из интервью

Антон: мы очень разные. Она, к примеру, часто видит только хорошее, а на плохое и на недостатки людей закрывает глаза. Я, наоборот, считаю нормальным, не стоящим внимания ситуации, когда все хорошо, а вот в дурное непременно ткну пальцем и попытаюсь исправить. У нас, кстати, совершенно разные вкусы и в еде. Когда мы начали жить вместе — на Цветном бульваре, в квартире Викиной учительницы по вокалу в доме под снос, вечерами заходили за едой в палатку по соседству. Вика покупала себе вяленых кальмаров, а я — ванильный сырок в шоколаде. И оба были счастливы, что другой не просит дать откусить.

*****

Виктория: Скажем откровенно: по вопросам воспитания наши мнения расходятся. Но я при Маше не высказываюсь, когда наш папа делает что-то неправильно. Она уже прекрасно все «сечет». Взять, к примеру, их с папой любимую зарядку. Антон может начать  заниматься с дочкой, когда ей спать пора. Это меня возмущает: я-то понимаю, что Маша возбудится и ей будет трудно уснуть, но не вмешиваюсь, лучше пойду, стиснув зубы, на террасу и попью кофе.

Антон: Который я запрещаю тебе пить! Вике он вреден. И вообще, не делай из меня идиота. Зарядку мы делаем тогда, когда не хотим спать. Я сам такой. Физическими упражнениями выжимаю остаток энергии, чтобы крепче заснуть.

*******

Антон: Она без меня очень часто покупает вещи, которые ей не идут. У нее есть младшая сестра Моника. И Вика регулярно привозит то, что идеально подходит Моничке, но совершенно не подходит ей самой. Какие-то рюшечки, кружавчики, гламурные штучки а-ля Мэрилин Монро. А Вика другая! Как она сама может этого не замечать? Стоит и хвастается обновкой, которая с ее обликом не сочетается!Я говорю: «Ты что, издеваешься? Это платье больше никогда не наденешь. Поняла?»

— И Вика говорит: «Хорошо, мой господин»?

Антон: Ну примерно. А как иначе? Если она будет в этом платье, я с ней просто никуда не пойду. Сначала она думала, что я специально запрещаю ей наряжаться, потому что хочу сделать из нее серую мышь. И только сейчас, спустя 12 лет, начала приходить к мысли, что я действую без всякого тайного умысла. Вот красить губы ей тоже не идет. И я ей честно говорю: «Это ужасно».

Виктория: Сейчас у меня дома вообще ни одной помады нет.

*******

Виктория: Обычно после Нового года у нас выдается свободная неделя. В эти дни удается отдохнуть, встретиться с друзьями, забыть обо всех заботах, но… Антон расслабляется по-своему — так, что приходится порой ликвидировать последствия. А ведь когда на наших с ним «Живых концертах» я в репризе говорю, что мой муж любит выпить, все смеются и уверены, что это шутка. Пока Антон не признается сам: «Я не пью, когда работаю. А работаю я много, то есть почти совсем не пью. И вообще я пью мало, мне хватает всего 150 граммов… Но когда я их выпиваю, то превращаюсь в совсем другого человека. И тот — другой — вот он пьет очень много!» Так вот, когда Антон выпивает, он находит самого рослого и сильного человека в округе и предлагает побоксировать. И оставшиеся дни отпуска мы залечиваем синяки, вставляем зубы...

*****

Виктория: Мамино отношение к моему мужу спасало наш брак. Мы с Антоном несколько раз порывались разойтись. В первые годы Антон уходил из дома, пропадал неделями, выпивая с друзьями. Это было связано только с его комплексами по поводу того, что он не может меня обеспечивать. Потом пришла моя очередь паковать чемоданы. Серьезный кризис был у нас три года назад, я готова была уехать не только из дома, но из Москвы и из России вообще. Сказала ему: «Я уезжаю жить к маме в Минск. Разводиться я с тобой не буду, мы венчаны. Но жить с тобой я тоже больше не могу…» На полпути к вокзалу вдруг остановилась: «И что я скажу маме, которая обожает Антона больше, чем родных детей?» Собрала гордость в кулак и повернула домой, к мужу.

******

Виктория: Я никогда не проверяла его телефон, не залезала к нему в карманы или в личную тумбочку. Зато он, едва войдя в дом, обнюхает меня, перероет все мои сумки, проверит все мои СМС, электронную почту. И оправдывается: «Да не ревнивый я, а справедливый!» Еще какой ревнивый! Мы редко бывали на тусовках, но все происходило одинаково — Антон ставил меня в угол и никого не подпускал ближе чем на три метра. Я смеялась: «Ну что, поставил в уголок, чтоб никто не уволок? Антош, чего ты боишься, я твоя жена, только тебя люблю, чего ты меня в угол загоняешь?» А он: «Стой, женщина, куда поставили, и молчи!».

********

Виктория: И еще ему свойственна мужская сдержанность, не позволяющая ему меня похвалить или сказать ласковое слово. Я не выдерживаю, прошу: «Антоша, ну что же ты меня постоянно ругаешь? Похвали меня, пожалуйста! Мне это так нужно, у меня же миллион комплексов! Знаешь, как я расцвету, если ты мне доброе слово скажешь?» А он: «Что хорошо, о том говорить не надо. Надо говорить о том, что плохо, и исправлять недостатки!» И так обидно от этого бывает! При этом — я знаю — за глаза он меня постоянно хвалит!

*******

Виктория: В определенный день недели Антоша любит на обед рыбу. Я не против ему угодить. Но тут главное не сказать:«Антоша, давай я рыбку пожарю!» Он из принципа откажется. Муж ведь как считает? Вещь только тогда правильная, если ее говорит он. А если о ней первой заговорит его баба, то какая же это правильная вещь?

*****

Виктория: Я себе приказала: что бы там ни клокотало в душе, как бы он ни мотал мне нервы, смирись, ребенок не должен видеть, как ругаются родители! Лучше я сделаю что-то против собственного желания и гордости, чем допущу, чтобы Маша мучилась, как я сама в детстве, из-за ругани родителей…

Виктория: Мне кажется, Антон перегибает палку в строгости, а он считает, что я балую Машеньку, выполняя все ее капризы. Но дай ему волю, он бы дочку вообще в спартанских условиях воспитывал. Маша с первых месяцев уже подтягивается, занимается спортом, спит на открытом воздухе голенькая, плавает в море в любую погоду… И это больной вопрос для меня. Допустим, укладываем мы Машу спать. Уже ноябрь, днем в Израиле еще жарко, но ночи прохладные. Антон считает, что дочку нужно закалять, он надевает Маше комбинезон без рукавов и с короткими штанишками. Значит, придется действовать по обстоятельствам. Лучше я всю ночь не буду спать, потихоньку укрою Машу одеялом и уберу его перед тем, как Антон проснется.

Словом, как говорит наша подруга — детский психолог: «Слабое звено в этой семье — Викочка!» И Маша тоже уже просекла, что мама — «размазня», из мамы можно вить веревки. Это при папе она у нас воспитанная девочка, слушается во всем, не капризничает, ходит своими ножками. А когда папа уезжает на съемки, Маша в прямом смысле ездит на маме: не слезает с рук. Как же он меня ругает за нее!

Благодаря Маше я слышу от мужа и что-то доброе. Нет, Антон по-прежнему не говорит в открытую о чувствах. Но передает послания через дочь! Я часто слышу, как он говорит что-то вроде: «Машка, у тебя глаза зеленые, как у мамы. Круто!» Или: «Маша, ты так хорошо мамой пахнешь...» А я слушаю и боюсь пошевелиться, спугнуть счастье…"