- Этично — неэтично! Это у нас с ними цацкаются, на поруки берут, перевоспитывают, а надо, как в Турции в старину поступали: посадют вора в чан с дерьмом, только голова торчит, и возят по городу.

Карандаш?
- Э пенсил.
- Ес… Стол?
- Э тейбл.
- Ес. Девушка?
- Чувиха.
- Да нет, по-английски, ну? Герл!
- О, ес, ес, герл!
- Ес, ес, ОБХС.

Здравствуйте! Значит, это вы и есть?

- А над чем вы сейчас работаете?
- Да так… ищем.
- Боже, как это интересно. Отнимать у земли давно ушедшие забытые тайны! Как я вам завидую! Возьмете меня с собой? Ведь у вас есть какие-нибудь должности, которые не требуют особой подготовки? Ну, повариха, или еще что-нибудь?
- Это все от способностей зависит. Вот у меня один знакомый, тоже ученый, у него класса три класса образования, а он десятку за полчаса так нарисует, не отличишь от настоящей!

- Ты чего, ты чего?

- Слушайте, заткнитесь, пожалуйста. Устроили тут ромашка: помню-не помню. Дайте спать.

- Доцент, у меня насморк.
- Пасть порву!
- Только это и знаешь…

- Деньги! Деньги там под половицей лежат!

-Моргалы выколю!

- Доцент, а Доцент, ну что делать-то будем?
- Прямо так пойдем.
- Так?
- Засекут!
- Прямо так. Пусть думают, что мы спортсмены. За мной!

- Нет там ни фига.
- Да там он, на дне. Нырнуть надо.
- А почему я? Как что — так сразу Косой, Косой. Вась, ну скажи ему, пусть сам лезет.
- Да не могу! Холодно, заболею я.
- Во дает! Щас только вешался, а щас простудиться боится!

- Так это в Турции, там тепло.

- Сдаемсу-у…

- Так это ж Доцент! Здорово! Ха-ха! Здорово! А ну, канай отсюда!
- Точно, канай! И пусть канает отсюда, а то я ему рога поотшибаю, пасть порву, моргалы выколю! Всю жизнь работать на лекарства будешь, сарделька, сосиска, редиска, Навуходоносор, петух гамбургский!
- Так бы и сказал…

- Ноги вытирайте, пожалуйста. Двери закрывайте.
- Ну ты даешь!
- Нравится? Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста.

Вон мужик в пиджаке!

А вот оно, дерево!

- «Здравствуй дорогой папа! Мы узнали, что ты сидишь в тюрьме и очень обрадовались, потому что думали, что ты умер.» — Интересно, какая зараза хмыренку этому на Хмыря накапала?

За Доцента!
- Да! Это тебе не мелочь по карманам тырить.

- Руки!
- Че руки?
- Покажи руки! Вымыть!
- И поесть нельзя! Вымыть, вымыть!
- О, господи…

- Физкультпривет! Ныряй! Быстро!

- Лошадью ходи, век воли не видать! А мы вот так!

- Ну, человек! Ты что, глухой, что ли? Тебе ж сказали: дерево там такое…
- Елка, что ли?
- Сам ты елка! Тебе ж говорят: во!

- Тут, наверное, змеи?
- Какие еще змеи?
- Кобры.
- Уложи верблюдА!

- Скажите, сколько весит этот шлем?
- 5 килограммов 243 грамма чистого золота.
- Да. Тяжелая шапочка.
- Товарищ полковник! Ведь это же уникальнейшая археологическая ценность. Все данные подтверждают, что это как раз именно тот самый шлем, который был утерян Александром Македонским во время его Индийского похода.
- Славина ко мне. Охранять надо было как следует ваши находки.
- Ха-ха, да у нас же был сторож!

- Товарищи, минутку внимания! Сегодня завтрак в детском саду у нас отменяется!

- Автомашину куплю с магнитофоном, пошью костюм с отливом, и в Ялту!

- В 10-00 у арматурного склада. Шофер — мой человек.
- А деньги, шмотки?
- Готово. В стоге сена, место я знаю.
- Поймают! Как пить дать — застукают.
- Ну и черт с вами! Деньги ваши — будут наши.

- Нет тут никакого сена.
- Сам знаю.
- А, может, ты опять что-нибудь забыл? Может не в сене, а еще где?
- Пасть порву.
- Какой хороший цемент. Не отмывается совсем.

- Встать! Так вот что. Если мы не хотим снова за решетку, если хотим до шлема добраться, с сегодняшнего дня все склоки прекратить. Не играть, не пить, не воровать… без меня. Жаргон и клички отставить, обращаться друг к другу только по именам, даже тогда, когда мы одни.

- Так он же на этом скачке расколется, редиска, при первом же шухере!

Знаешь что, Доцент, ты, конечно, вор авторитетный, но зачем ты при Мишке? Он видал какой — не то, что мы… Он видал, как обрадовался? А ты при нем… Что он теперь подумает?
- А чего ему думать? Завидовать будет.
- Завидовать…
- Ну а как же? Он кто? Инженеришка рядовой, и все. Ну что у него за жизнь? Утром на работу, вечером с работы, дома жена, дети сопливые. Ну, в театрик сходит, ну, летом в санаторий съездит в Ялту. Тоска смертная! А ты? Ты — вор! Джентльмен удачи! Украл, выпил — в тюрьму. Украл, выпил
- в тюрьму. Романтика!

— И я за какой-то паршивый четырнадцать лет эта гадюка терпеть буду? Который старуха в колодец положила? Вы как хотите, а я иду в милицию.

- Сколько я зарезал, скока перерезал, скока душ я загубил!

— Эй! Подожди…

- Мат. Отдавайте пиджак.

- Узнаешь? Узнаешь?
- Завтра в сквере у Большого театра, в пять!

- Этот! Он тогда к тебе приезжал.

- Обрили уже!

- Кто эта?
- Никола Питерский.

- Ты что, не помнишь ничего?
- Не помню. В поезде я с полки упал, башкой ударился. Тут помню, тут…ничего.

- Обзовись!
- Век воли не видать! Суд помню, как шлем брали — помню, в середине — отрезало!
- Так не бывает: тут помню — тут не помню!
- Бывает! Я вот раз надрался, проснулся в милиции — ничего не помню! Ну, думаю…

- Можно поиграть во что-нибудь.
- Во дает! Нашел фраера с тобой играть! У тебя ж в колоде девять тузов.

- Тьфу.
- Чего плюешься, Вась?
- Шакал я паршивый — у детей деньги отнял, детский сад ограбил!
- Хе-хе-хе, какой культурный нашелся, а! А когда ты у себя там на колонке бензин ослиной мочой разбавлял — не был паршивым?
- То бензин, а то дети…

Вам нужно занять лучшее место.
- А где здесь лучшее?
- Евгений Иванович, я же Вам говорил! Возле окна, вон там.

— «А я все равно рад, что ты живой, потому что мама говорит, что ты хороший, но слабохарактерный.»
- Точно, слабохарактерный. Стырил общие деньги и на таксиста свалил.

- Хе… Физкультпривет! Ой, кого я вижу!

- Заметут, заметут нас здесь.
- Спрячьтесь в туалете.

- Меня вызывает полковник и говорит: если эти двое не москвичи и не знают названия улиц, они могут показать их на месте! Устроим им ложный побег и они наведут нас на шлем. Если, конечно, вы сможете уговорить товарища Трошкина.
- Не сможете.
- Я бросаю все дела, лечу сюда, хватаю такси, а он говорит — не хочу.

- Только учтите, мой милый коллега: замок будет крепкий!

- Евгений Иванович, не хотелось Вам говорить, но сегодня из подмосковной колонии бежал Белый — Доцент.
- Сбежал?
- Невероятно, но факт. Так что Вам оставаться в таком виде опасно.